ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1.
Я школьник средних классов. Учусь музыке, а потом уже
всему остальному. Осенью, зимой и весной я занят обучением, а вот на летних
каникулах…
В одной из комнат родительского дома на верхней полке
стоят книги. Книги о путешествиях. Там и Тур Хейердал, и Арсеньев с Дерсу
Узала, и много кто еще. Описаны морские и сухопутные походы, вокруг света и к
обоим полюсам. В общем, почти все эти книги прошли сначала через руки моего
папы, а потом и я смог дотянуться до той полки. И читал я эти книги с
превеликим упоением. Даже Гарри Поттер и Властелин Колец так не захватывали.
В то время, как и у всякого творческого человека, у
меня был период подражания. Сочиняя музыку, пытался подражать Вивальди, Баху, и
Майку Олфилду, а вот в попытках написать прозу я поначалу опирался на фэнтези
(Хоббит, Властелин Колец, и т. д.). Но, читая романы Хейердала, Бомбара,
Боярского (не певца) и других путешественников, я понял, что фэнтези, это,
конечно, хорошо, но реальные истории куда сильнее заставляют сопереживать.
Сейчас, правда, с большим удовольствием читаю, как Арсеньева, так и Туве Янсон.
Но тогда я твердо решил пока отказаться от сказок и окунуться в жизненные истории.
Прочитав книгу Тура Хейердала «Ра», я задумался – а
что, если связать лодку из воронежского тростника? Высушенный тростник должен
хорошо держаться на воде. И я принялся мечтать. Домечтался до того, что на
основе чертежей Ра и картинки древнеегипетского папирусного плота из
энциклопедии, создал на бумаге свое тростниковое судно. Конечно, меньших
размеров, чем лодка Хейердала, но тоже красивое. Посмотрев карту, решил в
воображении пройти на ней от Воронежа до Нововоронежа по Дону. Ориентироваться
по карте я тогда не умел, так что запланировал неделю дороги туда и неделю
обратно. Сейчас-то понимаю, что можно было бы управиться за сутки. Но тогда –
это тогда.
Спроектировав и нарисовав лодку, я пошел еще дальше –
я решил написать рассказ, повествующий о путешествии, которое красочно
будоражило мое воображение. И написал. Со всеми подробностями – как я вязал
лодку, как рассказывал школьным друзьям об этой идее, как они с радостью
согласились плыть со мной, и как мы на воронежском водохранилище испытывали
лодку. Как мы плыли по Дону до Нововоронежа, как по пути попали в шторм, как с
борта лодки дали разудалый концерт для нововоронежцев (с собой у нас была
гитара и блокфлейта). Как из-за того, что лодка не совсем просохла после после
шторма, мы еле дошли на ней до Воронежа, и как нас встречала толпа народу с
прессой в бухте парка Алые Паруса. И как после окончания путешествия лодку
поместили в воронежский краеведческий музей. В общем, путешествие вышло
первоклассным. Жаль, что так и не получилось осуществить его в реальной жизни.
Да, вот чем я в детстве занимался. Помимо плавания на
тростниковой лодке, моему воображению принадлежит еще переправа через
воронежское водохранилище на плоту из пластиковых бутылок. И про это тоже был
написан рассказ со всеми деталями. Причем, стартовал я с острова Петровский, до
которого, вместе с плотом меня доставили на пароме. Тоже было занимательное
путешествие, которое я в конце рассказа окрестил ПЕРВЫМ.
Прочитав книгу Виктора Боярского «Семь месяцев
бесконечности», что повествует об экспедиции через Антарктиду на собачьих
упряжках, я придумал свою экспедицию. В этом походе должно было быть много
народу – по два участника шести стран света. Двое русских, два американца, двое
англичан, два француза, два японца и два китайца. Передвигаться по Антарктиде
мы должны были на парусных буерах. На станции Амундсен-Скотт, нам бы предложили
снегоходы, но мы отказались бы, и продолжили путь на буерах. Это была одна из
самых масштабных выдуманных экспедиций, причем, я планировал подойти к вопросу
очень серьезно – хотел изучить буквально все, касательно Антарктиды, ее
исследователей, а так же устройство парусного буера. Но, увы, не хватило
терпения. Книга оборвалась на том, как мы с моим соотечественником садились в
Санкт-Петербурге на корабль, который отвез бы нас куда-то в Южную Америку,
откуда мы со всеми остальными участниками путешествия отправились бы на
ледоколе к Антарктиде. Особое внимание в этом произведении я хотел уделить
взаимоотношениям в коллективе путешественников, юмору, шуткам, душевным
отмечаниям дней рождения и нового года. Было бы занимательное чтиво, наверное…
Кстати, именно водная стихия, всегда, больше всего
волновала мое сердце. Это притом, что я не умею плавать и однажды чуть не
утонул. Да и во флот служить не пошел. Но я всегда считал (и продолжаю
считать), что для морских и речных походов вовсе не обязательно отслужить во
флоте. К тому же, не все моряки умеют плавать.
Помимо историй реальных путешественников мне еще очень
нравился Жюль Верн. В его романах водные приключения занимают особое место. Это,
наверное, был следующий период моего подражания. Тогда же появилась вредная
привычка не доводить произведения до завершения, с которой я упорно борюсь до
сих пор. В родительском доме до сих пор сохранились залежи моих незаконченных
романов о путешествиях по морям и океанам нашей планеты.
В литераторстве я, спустя некоторое время, вернулся к
фэнтези, так как понял, что выдумать что-то, вообще не относящееся к нашей
реальности, легче, чем писать о том, что теоретически могло бы быть, да еще и
научно и логически это подтверждать. Так я перестал писать о выдуманных
путешествиях. Правда, пару раз порывался снова по уши окунуться в атлас мира и
придумать какой-нибудь замысловатый маршрут, по которому точно никто пока не
пытался пройти. Так появилось начало романа о воздушном путешествии вокруг
света на дельтаплане, винт которого приводился бы в действие педалями, как на
велосипеде. Это, пожалуй, было мое самое масштабное выдуманное приключение, и,
вместе с тем, самая большая утопия. И, хотя мы пролетели от Сочи до Греции,
роман, разумеется, так и не был завершен.
Пока я предавался мечтам и выдумывал всякие небылицы
(хотя, сам искренне верил в то, что они возможны), из-под глаз ускользали
небольшие путешествия в реальности. Одним из таких стал однодневный велопоход
из Воронежа до Рамони и обратно. Но, все по порядку.
Когда я учился в средних классах школы, у нас в семье
появились велосипеды. И папа, поняв, что хватит мне мечтать, не пойми о чем,
взялся за мое велосипедное воспитание. Тогда и интернет стал более или менее
доступен, и моему вниманию открылись статьи и документальные фильмы про
вело-путешествия.
Сначала отец купил два складных велосипеда фирмы
«Аист». Обычные такие – скоростных горных тогда, кажется, не продавали у нас, а
если и продавали, то стоили они очень дорого. Так что, мы принялись осваивать
«Аисты», а заодно и ближайший пригород Воронежа. Сил у меня тогда было не очень
много, так что и прогулки были не сильно далеко от дома. Но запоминающимися.
Первое время я долго не мог запомнить, что тормоз – это крутануть педали назад.
И, вроде, ничего плохого из этого не вышло, но понервничать пришлось. Однажды,
исследуя поселок Масловка (который тогда еще не был в городской черте
Воронежа), попали под два дождя, вымокли насквозь и по грязище ехали домой; на
следующий день по очереди отмывали велосипеды на балконе. В общем, было весело.
С приобретением горных скоростных велосипедов появились и новые краски в жизни.
Стало гораздо интереснее кататься, правда, идеальную передачу тоже пришлось
поискать. Скоростной горный велик, действительно, гораздо удобнее, и проехать
на нем получалось куда большие расстояния. Так вот мы однажды и скатались до
Рамони и обратно.
Да, да, можете сколько угодно рассказывать мне, что до
Рамони рукой подать, и вообще, за полдня можно смотаться туда и обратно, если
по трассе ехать на шоссейном байке. Но, мне тогда еще 18-ти не было (даже 16-ти
не было, кажется), ехали мы не по трассе, на горных велосипедах, и, в конце
концов, во всем важен сам процесс.
Выехали мы рано утром. Дело было весной, погода стояла
отличная. Маршрут наш пролегал сначала по душному городу, затем полями,
перемежающимися лесополосами, а затем через лесные массивы Воронежского
заповедника, мимо многочисленных турбаз, расположенных на берегах реки Усманка.
Проехав городской район Боровое, окунулись в лесную чащу, но ненадолго. Не
сильно торопясь, мы ехали то по лесу, то мимо лесных посадок, то переезжали
поля. В общем, безо всяких приключений. Если смотреть по карте, то путь наш
лежал, фактически, вдоль берега реки Усманка (или Усмань), только вот
непосредственно к самой реке мы выезжали лишь пару раз, и один из них – чтобы
перебраться на другой берег. И эта самая переправа запомнилась мне очень
надолго.
Нам необходимо было попасть на противоположный берег
реки, ибо дальше это не представилось бы возможным. И вариант был лишь один –
по старому пешеходному мостику. Старому – это еще мягко сказано. Мост был
узкий, ржавый, и держался еще тогда каким-то чудом. Когда отец на него взошел,
конструкция стала скрипеть и немного раскачиваться. Папа предупредил меня, что
сразу за ним лучше не идти, да мне не особо и хотелось. В итоге, моя очередь
переходить, все же, настала. Эмоции были настолько сильны, что этот мост до сих
пор периодически является мне в кошмарах, но, все обошлось. Кажется, на
обратном пути мы выбрали какой-то другой маршрут, и этого мостика удалось
избежать.
Двигаясь уже по лесным массивам заповедника, мы то и
дело натыкались на всякие базы отдыха. Некоторые из них можно было спокойно
объехать, но вот одна оказалась прямо на пути. Турбаза оказалась закрыта, ибо
весна, сезон еще не начался. Пришлось перелазить через закрытые ворота, потом
перетаскивать велосипеды. И, как ни странно, никто не попытался обогатить наши
тела солью – то ли сторож спал, разморенный жарой, хотя, скорее всего, его
вообще там не было. Ибо на обратном пути, уже ближе к вечеру, мы с таким же
успехом перелезли через те же ворота.
Рамонь я тогда увидел впервые. Поднявшись по
серпантину, мы подъехали к парку, где располагается дворец принцессы
Ольденбургской (в народе зовется «Рамонский замок»). Сие строение является
одной из самых знаменитых достопримечательностей Воронежской области. Как и
положено, про всякий такой замок или дворец ходят множество легенд, как и про
саму принцессу. Например, я слышал, что в этом замке несколько раз терялись
школьники и взрослые люди, и не все из них выходили наружу. Некоторые выходили
постаревшими на пару десятков лет. А саму принцессу Ольденбургскую лечил некий
колдун, черпавший силы в местечке «Дурной угол», о котором тоже легенд немало…
Впрочем, можно долго описывать эти сказки и полубыли, но сие произведение не об
этом.
Перекусив недалеко от замка, мы выдвинулись в обратный
путь. Вернулись мы уже в темноте и обнаружили, что дома отсутствует вода. Не
долго думая, мы сели на велосипеды и отправились через весь город к бабушке. И
там, с наслаждением напившись лимонаду, я заснул очень уставшим, но безумно
довольным.
Много еще у нас было покатушек, правда, все одним днем
– ночевки устраивать не хотелось. Иногда просто заезжали в лесок и жарили
сардельки на костре. Замечательное было время!..
Далее наступил 2007-й год. И он запомнился мне
поездкой на архипелаг Валаам, что в Ладожском озере.
Комментариев нет:
Отправить комментарий